Проблемы установления отцовства в судебном порядке

Материнство и детство находится под защитой государства, забота о детях и их воспитание – равное право и обязанность родителей (ч.1,2 ст.38 Конституции РФ). Каждый ребенок имеет право знать своих родителей, право на их воспитание и обеспечение родителями его интересов (ч.1 ст.7, ч.1,2 ст.8 Конвенции о правах ребенка, ч.2 ст.54 СК РФ).

Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце первом пункта 3 Постановления от 8 июня 2010 г. N 13-П указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.

С учетом приведенных норм права при разрешении споров, затрагивающих права ребенка, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка. (Определение Верховного Суда РФ от 29.09.2015 №5-КГ15-75).

Таким образом, споры об установлении отцовства – это специфическая категория дел, главным «выгодоприобретателем» по которым являются не стороны споры – мать и предполагаемый, отец, а несовершеннолетний ребенок. Именно с точки зрения защиты интересов ребенка судья должен распределять бремя доказывания и оценивать представленные сторонами доказательства.

Кроме того, (постараюсь обтекаемо) событие, вследствие которого возникает необходимость устанавливать отцовство, носит латентный характер, возможность доказывания его традиционными средствами (показания свидетелей, аудио/видеосъемка, письменные доказательства и тому подобное) весьма затруднена (если вообще возможна) по объективным причинам.

Итак, мать, действующая в интересах ребенка (защита которых должна носить приоритетный для суда характер) объективно ограничена в возможностях доказывания. Однако, в силу ст.49 СК РФ именно она должна предоставить «любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица».

Какие же доказательства отцовства мать может приложить к иску (истребовать через судебный запрос)?:

1. Амбулаторные карты из гинекологии и родильного дома. Поскольку в этих документах (со слов матери) указываются данные отца. Как видим, это косвенное доказательство.
2. Общие фотографии (при условии, что они есть).
3. Показания свидетелей. Которые, максимум могут подтвердить факт встреч/совместного проживания, но никак не факт отцовства. Кстати показания свидетелей в принципе не могут являться бесспорным доказательством происхождения ребенка от конкретного лица (п.14 Обобщения судебной практики Челябинского областного суда за III квартал 2017 года, Дело N 11-9475/2017, Постановление Президиума Челябинского областного суда от 04.09.2002., надзорное производство N 44г-02-276).
4. Переписка в соцсетях (если не удалена).
5. Считаю, что добросовестное процессуальное поведение матери: явка на экспертизу с ребенком и готовность ее финансировать, также должно учитываться, как доказательство обоснованности ее требований.

Все указанные доказательства носят косвенный характер. Более того, беременность может возникнуть и от случайной связи – тогда мать сможет предоставить суду только свои амбулаторные карты, где с ее же слов указаны данные отца. И все! Ханжеские оценки вроде: «сама виновата», «надо было думать» и т.п., которые позволяют себе иногда в таких ситуациях люди, облеченные властью и носящие черные мантии (в большинстве своем – тоже женщины!) оставим в стороне: речь идет об интересах ребенка, а не о "моральном облике" его матери.

Представим ситуацию, когда мать идет в суд с копиями амбулаторных карт и парой общих фотографий. Она просит назначить экспертизу отцовства, является для ее прохождения с ребенком (и деньгами) и получает об этом справку. «Отец» не приходит ни на экспертизу, ни в суд (но надлежаще извещается по адресу регистрации). Достаточно ли этого, чтобы вынести решение в пользу матери? Оказывается, нет.

Цитата из судебного акта: «..неявка в экспертное учреждение ответчика, который не был лично извещен о необходимости предоставить материал для генетического исследования в медицинское учреждение, не может расцениваться как уклонение от проведения экспертизы (ч.3 ст.79 ГПК РФ)».

Вот так, злоупотребляя своими процессуальными правами: не являясь в суд и на генетическую экспертизу, можно получить решение суда об отказе в установлении отцовства. Причем, еще и в нарушении прав ребенка, которые по идее должны защищаться в приоритетном порядке.

С учетом изложенного, считаю, что по делам об установлении отцовства должен быть «пониженный» стандарт доказывания для матерей:

1. Матери при обращении в суд достаточно предоставить минимальный набор документов, подтверждающий происхождение ребенка: амбулаторная карта из женской консультации (роддома), содержащая данные об отце; свидетельство о рождении с указанием в графе «Отчество» имени отца. При предоставлении этих доказательств именно на отца возлагается бремя их опровержения. Как опровергать?: путем прохождения экспертизы!
2. Неявка на экспертизу предполагаемого отца должна квалифицироваться как уклонение от участия в ней, с последствиями согласно ч.3 ст.79 ГПК РФ. Причем, лично бегать за отцом и уведомлять его о последствиях никто не обязан, достаточно направить на адрес регистрации определение суда о назначении экспертизы (которое должно быть направлено в силу ст.227 ГПК РФ). Поскольку определение суда о назначении экспертизы считалось бы доставленным, а ответчик – ознакомленным с ним и в том случае, если оно поступило ответчику, но последний не получил его лично (ч.1 ст.165.1 ГК РФ, п.67 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 №25), неявку ответчика на экспертизу можно было интерпретировать, как основание для применения ч.3 ст.79 ГПК РФ.

Но это мои пожелания к суду. А что делать в такой ситуации матери? Нужно представлять суду ВСЕ доказательства, которые только возможно (вплоть до распечатки исходящих/входящих звонков от оператора сотовой связи!). И заручиться поддержкой грамотного юриста по установлению отцовства.